В некоторых африканских племенах подвешивание человека на крюки за грудные мышцы - привычный ритуал превращения юноши во взрослого мужа. Дикари? А ведь подобные операции встречаются и в цивилизованном мире.

   Кольца и серьги теперь носят не только на пальцах и в ушах. Нос, бровь, губа, пупок, соски, гениталии ... Люди старшего поколения считают это ничем иным, как "выпендрежем" современной молодежи, которая ни на что другое не способна. Пусть. Но почему тогда у племен, живущих на затерявшихся в океане островах, существуют целые культы истязания тела? Они что, тоже страдают от безделья? Чтобы разобраться, зачем прокалывают, выжигают или режут тело по живому, отправляюсь к человеку, который занимается этим профессионально.

   Больше всего меня интересовало новое для нас явление - скарификация, то есть нанесение на кожу художественных шрамов. Вряд ли можно утверждать, что Игорь Гружевский - единственный в своем роде. Занятие "этим" зачастую просто не афишируется, тем более что в существующем законодательстве - ни слова о таких действиях, увлечениях... даже не знаю, как назвать.

   Шрамированию у нас не учат. Перед тем, как сделать "надрез" своему первому клиенту, Игорь сдал определенные тесты на Западе. Он не стал вдаваться в подробности, лишь загадочно произнес, что эти тесты "можно отправить по Интернету или обыкновенной почтой", да и "людей с улицы туда не берут". На мой вопрос, нужна ли для этого медицинская подготовка, ответил отрицательно, мол, шрамирование - не область медицины (хотя у самого за плечами медучилище). Единственное условие - глубокое уважение к своей профессии, понимание, что работаешь с живым человеком, а не с холстом. Любая оплошность сродни ошибке сапера, ведь шрамы остаются на всю жизнь.

   На счету Игоря уже с десяток изрезанных клиентов. Шрамы он на них оставил разные - тоненькие и объемные, глубокие и не очень. По словам "мастера скальпеля", легче всего кожа рассекается на лопатках, на животе ее нужно растягивать сильнее и резать глубже. Особенно красиво получаются иероглифы. Их и заказывают чаще. Хотя был один чудак, которому вздумалось сымитировать на собственной глотке следы от попытки убийства - ровный шрам. К тому же, в перспективе он задумал украсить его еще и татуировкой. Между прочим "естественные" шрамы можно подправить, сделать их более привлекательными.

   Порезы наносятся обыкновенным медицинским скальпелем, правда, некоторые специалисты предпочитают половинку лезвия, один конец которого обмотан изолентой. У самого Игоря на лопатках красуются два креста-мандзи, выполненные именно лезвием - работа заезжего шрамировщика (татуировки и шрамы даже профессионалы сами себе предпочитают не делать). Мандзи многим напомнил бы немецкую свастику, на самом же деле это, как пояснил Игорь, буддийский символ счастья и добродетели. Но, видимо, угадав мои мысли, заметил: "Хотя не без этого..." Негров, арабов и гомосексуалистов он не обслуживает - из личных убеждений.

   Сам Игорь не смог толком объяснить, почему он делает то, что делает.

   - Мотивация у каждого разная. Для меня это не просто элемент украшения тела, ведь и татуировка, и шрам остаются навсегда. Их нельзя снять, как надоевшую вещь. Для такого надо морально созреть. Что я чувствую, когда себя таким образом украшаю? Это не поддается описанию. Есть вещи, которые не втиснешь в словесную форму, потому что они потеряют свою глубину и масштабность, - вот так разговаривает человек, на которого в обществе смотрят, как на невежественного папуаса.

   Да, вид у Игоря экзотический. Серьги в бровях, в ухе, на языке... И это не считая многочисленных татуировок в виде тех же иероглифов и иностранных слов. Свой первый "рисунок" Игорь получил еще в армии. "Художник" напортачил, поэтому позже пришлось закрывать его другим. Пирсингом (прокалыванием) занялся в более сознательном возрасте - уже после 25 лет. В свои 32 он представляет собой не только интересного собеседника, но и, по всей видимости, тонкого психолога.

   - Бывают случаи, - рассказывает Игорь, - когда человек уже во время операции (будь-то пирсинг или шрамирование) передумывает, заставляя меня останавливаться на полпути. Например, проколю один сосок - нормально. Второй - уже в голове мысль, что будет больно. Отсюда и потери сознания. Однажды ко мне пришел парень, который до этого упал с мотоцикла и порвал себе ногу. Когда его зашивали, он даже не пикнул, а пришел ко мне на скарификацию - за несколько минут побелел.

   Вся процедура (разрезание, заливание уксусной кислоты - для получения коллоидных ("размытых") рубцов) занимает не более 15 минут. Терпеть можно. Противопоказаний, кроме несворачиваемости крови, нет. Но, как говорится, у страха глаза велики. Может, поэтому так много желающих разукрасить себя живописными шрамами и так мало тех, кто действительно отваживается на это.

   ... Говорят, болевой барьер у женщин выше, чем у мужчин. Но почему-то еще ни одна представительница "слабого" пола не побывала в руках у Игоря. Видимо, не зря говорят, что шрамы красят не женщин, а мужчин. Так что же это - элемент устрашения врагов или способ выделиться из серой массы? По-моему, ответ заключается в словах Игоря: "Все виды телесного украшательства сродни наркотической зависимости. Сделал один раз - будешь делать это снова и снова".